Егерь-2 Назад в СССР

Глава 1

— Ну, и что вы задумали? — недовольно пробурчал Фёдор Игнатьевич.

Сначала мы разбудили его собаку. Она залилась звонким лаем, и ей охотно ответили псы со всей деревни. Затем в доме зажёгся свет. На крыльцо вышла Марья Антоновна в халате, накинутом на ночную рубашку. И только узнав нас, она позвала председателя.

— Ничего особенного, — ответил Павел. — Поступил сигнал, что на базе егеря Жмыхина могут быть браконьеры. Хотим проверить. Но нам потребуются свидетели на тот случай, если мы застанем их с поличным.

— А Алексей Дмитриевич вам зачем? — удивился председатель.

— Я добровольно решил примкнуть к рядам борцов с преступностью, — гордо ответил учитель.

— Мы с Андреем проверим базу, а вы с Алексеем Дмитриевичем подождёте нас в машине, — объяснил Павел. — Если там всё спокойно — мы просто уедем, никто и не заметит.

— А если нет?

— Тогда мы подадим вам сигнал выстрелом. Вы подъедете и засвидетельствуете факт браконьерства.

— Разумно, — согласился Фёдор Игнатьевич. — Жмыхин, говорите? Тот самый, который хотел обе базы на озере заграбастать? Понятно. Ну, открывайте ворота, а я пока мотор прогрею.

Мы с Павлом оттащили в сторону пролёт штакетника, который председатель гордо назвал воротами. А Фёдор Игнатьевич влез в кабину «Газика» и завёл двигатель.

Прямой дороги из Черёмуховки к озеру не было. Пришлось ехать через Сарью в направлении Киселёво. За Сарьей влево отходила лесная дорога на Светлое. А от него до озера было подать рукой.

Не успели мы выехать из Черёмуховки, как в свете фар метнулась быстрая серая тень. Крупный заяц выскочил на дорогу, ошалело взглянул на нас и поскакал вдоль обочины, высоко вскидывая задом.

— Вот дурак! — беззлобно проворчал Фёдор Игнатьевич. — Нет бы в лес сигануть, а он вдоль дороги скачет.

Через минуту заяц опомнился и одним высоким прыжком перемахнул канаву.

На лесной дороге Фёдору Игнатьевичу пришлось сбавить скорость — колея петляла между высоких сосен, их выступающие из земли корни резкими буграми вспучивали землю. Между медных стволов поднимался густой туман. Свет фар упирался в него, словно в клубящуюся стену.

Наконец, «Газик» выкатился из леса на широкие поля, окружавшие Светлое. Через десять минут по узкой деревенской улице мы выехали на грунтовку, которая разделяла село пополам, и повернули в сторону озера. За это время туман выбрался из леса на дорогу. Он был настолько густым, что приглушал даже звук автомобильного двигателя. Так мы и катились, почти бесшумно, в мутном белёсом киселе.

— Такое впечатление, что мы не на Земле, а на Венере, — мечтательно улыбаясь, сказал Алексей Дмитриевич. Крепко держась, он сидел на заднем сиденье и вытягивал шею, с любопытством глядя в окна.

— Стойте!

В разрыве тумана я увидел отворот к базе Жмыхина. Ни за что не узнал бы его, если бы не был тут раньше.

— Фёдор Игнатьевич, давайте назад! Отъедем метров триста и остановимся на обочине.

Фёдор Игнатьевич развернул машину. Мы отъехали от поворота и заглушили двигатель. Наступила абсолютная тишина. Она казалась какой-то нереальной. Словно весь мир упаковали в тесную коробку и плотно набили ватой тумана.

— Ну, идём, Андрюха!

Павел выпрыгнул из машины, с удовольствием разминая ноги. Я вылез вслед за ним.

— Фёдор Игнатьевич, — напомнил я. — На далёкие выстрелы не реагируйте. Вот если услышите выстрел на базе — тогда сразу заводите машину, и вперёд! Не перепутаете?

— Я войну прошёл, Андрей Иваныч, — улыбнулся председатель. — Всякие выстрелы слыхал. Разберусь.

Похоже, ему начинало нравиться наше приключение.

Стоило мне на пять шагов отойти от машины, как она словно провалилась, исчезла в густом тумане. Я услышал приглушённый металлический хлопок — это Фёдор Игнатьевич забрался в кабину и захлопнул за собой дверцу.

Ночь уже посерело, темнота превращалась в сумерки, которые вот-вот должны были смениться рассветом. Нужно было поторапливаться.

Мы с Павлом шагали вдоль обочины. Песок под нашими подошвами еле слышно поскрипывал.

На повороте к базе Жмыхина я увидел свежие следы автомобильных шин.

— Берём чуть левее, — сказал я Павлу.

Мы свернули с дороги.

Я решил подойти к базе самым берегом озера с той стороны, которая была дальше всего от вольера с собаками. Здесь по берегу рос густой ивняк. На его фоне, учитывая густой туман, мы были практически невидимы.

На базе стояла тишина. Под широким навесом из досок и шифера скучала белая «Волга». Мотоцикл Жмыхина стоял под открытым небом. На окрашенном металле коляски поблескивали капли росы.

Павел записал номера машины. Затем вопросительно взглянул на меня.

Я пожал плечами. Одно из двух — или они уже выехали на охоту, или нам не повезло, и сегодня гости решили отсыпаться. В таком случае был смысл попытать счастья вечером или ранним утром.

Павла-то я уговорю. А вот согласятся ли на продолжение авантюры Фёдор Игнатьевич и Воронцов?

Я сделал Павлу знак оставаться на месте, а сам тихонько пошёл к причалу. Прятаться и таиться не было смысла — туман ограничивал видимость и поглощал негромкие звуки шагов. Я подошёл к самому берегу озера.

Завораживающее зрелище: пять метров чистой спокойной воды с плавающими на ней зелёными пятнами кувшинок, а дальше — таинственная непроницаемая мгла. Впрочем, утренний ветерок уже начал разгонять её.

Нам повезло — у причала не хватало одной лодки. Я точно помнил, что в мой прошлый приезд сюда их было пять, и ещё одна, свежеокрашенная, сохла на берегу. Именно её и не было видно.

Значит, всё-таки, уплыли! Ну, теперь оставалось только ждать.

Ожидать пришлось недолго. Едва ветер и поднимающееся солнце разогнали туман, как от дальнего берега озера послышались выстрелы. Стреляли явно на моём участке. Я сжал кулаки и стиснул зубы. Затем взял себя в руки и огляделся в поисках укрытия.

Мы с Павлом сидели за высокой поленницей дров. Она была сложена так удачно, что прикрывала нас и со стороны дома, и со стороны причала для лодок. Сами же мы, слегка привстав с чурбаков, могли видеть весь ближний берег озера.

Выстрелы, продолжались с неравными промежутками, постепенно приближаясь. Я понял, что браконьеры постепенно плывут вдоль берега к базе, попутно выпугивая уток из прибрежного тростника. Через час или полтора они будут здесь.

Потревоженные утки парами и небольшими стайками носились над озером. Им бы сейчас спокойно кормиться, но тишина летнего утра была грубо нарушена вооружёнными уродами, которые решили, что закон писан не для них.

Я переломил ружьё и вложил в стволы два патрона с крупной дробью. Павел вытащил магазин из своего пистолета, проверил его и защёлкнул обратно.

Внезапно возле самого причала раздался выстрел, за ним — второй. Делавшая круг над озером кряква подломилась в полёте и с громким всплеском рухнула в воду.

Я услышал плеск вёсел и укоризненный голос Жмыхина:

— Валентин Григорьич! Я же просил не стрелять возле базы. И так нормально набили за утро.

— Не переживай, Дима! — со смехом ответил ему кто-то незнакомый. — Кого нам тут опасаться?

Со стороны дороги раздалось тарахтенье «Газика».

Ах, чёрт! Фёдор Игнатьевич услышал выстрелы около базы и теперь торопился сюда.

— Идём, Паша!

Я перехватил ружьё и шагнул из-за поленницы на берег.

Лодка тенью выплыла из-за кустов ивняка.

На носу сидела симпатичная черноволосая девушка. Она зябко куталась в большую, не по росту, фуфайку. Одна рука девушки была опущена за борт, кончиками пальцев она задумчиво чертила по воде.

Жмыхин грёб и продолжал что-то говорить человеку, который сидел на корме лодки. Тот снисходительно улыбался, вытаскивая патроны из стволов.